topkaramazoff

Оригинал взят у

alexsrb в Штемпелеванная архитектура

“Странно и страшно сказать, но приходится. Это - пришлые люди: обыкновенно оторванные от той нации, в недрах которой они живут: количество их увеличивается, а влияние критики и культурных начинаний увеличивается в обществе также; главарями национальной культуры оказываются чуждые этой культуре люди; конечно, не понимают они глубин народного духа, в его звуковом, красочном и словесном выражении..."

“Штампелёванная культура” Андрей Белый 1909 г.

“Штемпелеванная культура, - с горечью констатировал А. Белый, - совершает своё завоевание. Русское общество должно, наконец, понять, что навязываемая ему “штемпелеванная культура” - не культура вовсе”.

Блестящим подтверждением этих слов Андрея Белого является всё, с позволения сказать, творчество “великого Ле Корбюзье”, как его почтительно именуют всё те же сыны Сиона. И это не зря: Корбюзье - апостол Сиона в архитектуре. Сейчас на огромных просторах земного шара раковой опухолью с бесчисленными метастазами расползается его эсперантизированная градостроительная штамповка, самый вид которой уже формирует психологию масонского интернационализма.

Выступая 10 ноября 1924 года в международной масонской ложе “Звезда Востока”, которая по определению самого Корбюзье (Ле Корбюзье, “Архитектура XX века”, М., 1970, стр. 67) является “международным объединением, предвещающим наступление нового периода и коренное преобразование форм мышления и социальных отношений”, он так резюмировал свою лекцию: “Мы за новые пути в создании городов. Что же касается Парижа, Лондона, Берлина, Москвы или Рима, то эти столицы должны быть полностью преобразованы собственными средствами, каких бы усилий это ни стоило и сколь велики ни были бы связанные с этим разрушения. Единственный возможный проводник здесь, повторяю - это геометрический дух” (там же, стр. 79).

Всю свою ненависть к историческому наследию гойской архитектуры, свою кровожадность к сторонникам и защитникам национальной архитектуры талмудист Корбюзье декларирует в так называемом “Плане Вуазен” для Парижа, по которому он предлагал снести всю центральную часть города и заменить её самым настоящим кладбищем из крестообразных небоскребов (см. там же, стр. 24).

План Вуазен предусматривал:

“Сначала расчистка территории (т. е. снос наиболее ценной исторической части города - В. Е.). Необходимо уничтожить улицу-коридор... Из улиц- коридоров образуются города-коридоры. Весь город превращается в коридор. Какое непристойное зрелище!

Мы в состоянии уничтожить все коридоры... уничтожить дворы... и окружить ряды домов свободным пространством”. (Там же, стр. 102).

И вот результат: в тех районах наших городов, где эта планировка осуществлена по рецептам “великого” кошерного архитектора, человек постоянно чувствует себя неуютно: он постоянно на виду, постоянно продувается ветрами и простужается, в то время, когда в ненавистных “великому” улицах- коридорах тепло и уютно даже в трескучие морозы; унылый штампованный ландшафт примитивных геометрических форм давит на психику и притупляет интеллект. Всё это и нужно сынам Сиона - превратить гоя в тупой бездумный двуногий скот, который к тому же постоянно чувствует, что каждый его шаг просматривается, о чём кричат сами же сыны Сиона в антисоветских целях.

План Вуазен предусматривает два способа “расчистки территории”: “Терапию” - снос одной стороны улицы ради её расширения. Способ был, например, опробирован при расширении ул. Горького в Москве. Но этот способ “великий” считает полумерой.

Наиболее желательным для него является: “Хирургия” - прорубание улиц-просек по живому организму города, как было апробировано на примере Нового Арбата в Москве, ныне застроенного зданиями, символизирующими главные ценности иудаизма: пятикнижье, 10 заповедей Моисеевых, Талмуд, свиток Торы, каббалу, угнетенное еврейство и т. д.

Прорубание главных улиц-просек радиального характера с излюбленными Сионом шестью лучами как ни странно почти точно совпадают на плане Корбюзье (стр. 96-97) и генпланом Москвы 1971 г. (см. схему БСЭ, т. 7, 1972 г., стр. 214).

“Хирургическое вмешательство решает проблему" - в восторге восклицает Корбюзье (стр. 102).

Но ведь естественно возникает и оппозиция патриотически настроенных национальных сил, которых “великий”, не обучавшийся архитектуре в специальных учебных заведениях, презрительно называет академиками?

“Академизм кричит: Нет!” - констатирует “великий”.

Как же с ним быть?

У “великого гуманиста” на это готов ответ, полный исконной сионской кровожадности:

“Мудрый халиф из “Тысячи и одной ночи” призвал бы к себе всех академиков, всех фанатичных защитников старого Парижа, содрогающихся при виде того, как сносятся ветхие дома, и, наконец, всех консерваторов старого закала и сказал бы им:

“Вы бывали в городе, в тех кварталах, которые хотят снести и заново перестроить, - в центре Парижа? Нет? Так ступайте же туда и вы избавитесь от ваших застарелых убеждений. Если нет, я прикажу отрубить вам головы и буду считать вас врагами всякой жизни, врагами города и страны (старая масонская формула: “враг народа по отношению ко всякого рода инакомыслящим, культивируемая масонами со времен Великой французской революции -В. Е.).

Если вы будете стоять на своем, я осужу вас как лжесвидетелей, как трупных червей, как людей, которые в статьях, печатаемых чересчур доверчивой и беззаботной прессой, гасят всякую живую искру, способную возжечь над городом свет нашей эпохи” (стр. 105), т. е. масонский “свет” Люцифера!

Л. М. Каганович, лично знакомый с “великим архитектором”, как нам известно, с точностью выполнил внушение последнего, облеченное в слова халифа.

Но Корбюзье этого мало! Он хочет быть всемирным палачом национальных архитектур и тех, кто их защищает.

“Все крупные города мира переживают ныне тяжёлый кризис. Время течет быстро. Если мы его упустим, для Парижа это может кончиться трагедией”, лжесвидетельствует Корбюзье.

Однако время рассыпало в прах это лжесвидетельство: непринятие “Плана Вуазен” спасло Париж. Принятие же Кагановичем основных просечно геометрических концепций “великого” очень много безвозвратно погубило в Москве, испохабило её черты и погубление это продолжается и дальше.

А представьте себе, чтобы было, если бы на месте взорванного рукой самого Кагановича Храма Христа-Спасителя под видом конкурсного проекта Дворца советов Корбюзье удалось бы построить скинию завета в стиле модерн?!

Его “Дворец советов” - сионский паук на 13 сатанинских ногах-коленах.

Это похлеще, чем испохабить центр Парижа после его “расчистки” крестообразными и звездообразными небоскребами согласно “Плану Вуазен” !

По конкурсному плану Корбюзье 1931 года символика мнимого “Дворца советов” потрясающе проста и нагла: восемь огромных железобетонных колен (стр. 114-119) покрывающих главный холл, символизируют детей Авраама (цифра 8 - число Авраама согласно каббале). Огромная дуга-радуга - символ Яхве, находящегося в договорных сношениях с Авраамом через посредство 8 подпорок дуги-радуги. Переходная галерея соединят скинию договора (завета) Авраама и Яхве с масонской ложей, что подчеркивают пять железобетонных колен над этим зданием. Символично и обращение этой пятерки именно в сторону Кремля.

Дико, нелепо и неуместно смотрится корбюзьевый проект “Дворца советов” на фоне Москвы - буквально, как на корове седло! Каждому ясно! Но Москва - треф, её не только можно, но и нужно похабить, да ещё с издёвкой: скиния иудейская - на месте Храма Христа Спасителя!

Казалось бы, полным диссонансом с доктриной прорубки просек по живому телу старых городов Европы и заполнением расчищенного пространства примитивами геометрических фигур звучит письмо Корбюзье мэру Венеции, которое мы считаем целесообразным привести:

“30 октября 1962 г.

... Власти должны объявить Венецию священным городом. В Венеции не должно быть никаких промышленных предприятий, оказывающих разрушительное воздействие на творения минувших веков. ... Венеция - это закрытый город. Она окружена водой.

На территории Венеции нет никакого колёсного движения, и это самое поразительное явление во всём мировом градостроении. Это чудо. Вы не имеете права менять облик этого города.

Вы не имеете права допускать в Венеции архитектурный и урбанистический беспорядок американского типа. ... Да, я строил небоскребы двухсотметровой высоты, но я возводил их там, где они уместны. Заклинаю Вас, не губите Венецию”.

Что случилось? Ведь Венеция - город в гойской стране Италии! Не сам ли Корбюзье предлагал рубить просеки вдоль по Риму и расчищать там стройплощадки для железобетонных коробок? Может быть он чтит венедов?

Ларчик открывается просто! Для “великого гуманиста” Рим - треф, обречённый на разрушение раввинами за многие “грехи”, особенно - за разрушение его императором Титом храма иерусалимского. Другое дело Венеция! Банкиро-купеческий спрут венецианских евреев протянул из этого города в средние века свои щупальца в отдалённые части мира. Многие крещённые венецианские евреи веками притворялись христианами, справляя свои иудейские службы за надёжными стенами своих домов, в дополнение окружённых со всех сторон капеллами. На многих зданиях - маген-довиды.

Многие тайны ещё не раскрыты. Итальянский номинально город, город, оседланный иудейским спрутом, - это бесспорный кошер! Но особенная кошерность Венеции - это её торговля славянскими рабами. Поэтому её нужно защищать от архитектурного и урбанистического беспорядка американского типа всеми силами. И это в то время, когда вся жизнь Корбюзье отдана насаждению именно этого беспорядка в гойских, трефных городах, причём там он насаждал этот беспорядок, требуя рубить головы и объявлять лжесвидетелями всякого, кто вставал на их защиту. Треф должен быть разрушен! Треф должен быть осквернен!

А вот, к примеру, кошер старопражской синагоги и варшавского гетто должен отстаиваться всеми силами!

Равно как московские метростроевцы любовно протянули свои конструкции в обгиб не имеющего никакой архитектурной ценности здания московской синагоги на улице Архипова, здание, которое уродует, засоряет и портит облик Москвы и бесспорно подлежит немедленному сносу! Но ведь это здание - кошер! Попробуй кто заикнуться в ГлавАПУ! Ведь кумир этого учреждения - Корбюзье!

Центр Парижа можно уничтожить безжалостно. “Париж, Рим, Стамбул построены на перекрестках дорог, протоптанных копытами ослов”. “Осел ступает зигзагами, ступает лениво, рассеянно...” “Человек идёт прямо”.

Эта доктрина дорого обошлась: теплые непробиваемые ветрами города, в которых, в кривых улочках-коридорах, в самую лютую ветряную погоду тихо, заменяются прямыми, продуваемыми со всех сторон улицами без стен. Простуда косит людей, уносит жизни раньше времени в могилы, добавляет миллионы дополнительных трудностей неиспользованных по болезни. Вот цель этой ослиной доктрины “великого” !

А ведь города с кривыми улочками строили великие зодчие, умудрённые вековым опытом, заботясь не только о красоте города, но и о здоровье в нём проживающих! Прямые улицы Корбюзье действительно стали дорогами для “гоев-ослов”, которые под гипнозом этого раввина уродуют свои города и своё здоровье. Таков лжесвидетель Корбюзье!

На суперобложку книги Корбюзье “Архитектура XX века” вынесен его опять же “великий” (как же иначе?) “модулер”. Он выполнен в традиционных масонских цветах французского флага - сине-красно-белом плюс сатанинский чёрный: цвет того, кому в конечном итоге поклоняются масоны и иудеи. Модулер предназначен для расчётов построек, исходя из размеров гоя, для которого и предназначаются все постройки, а не Корбюзье. Гой, естественно, изображён мускулистым, рукастым, с маленьким черепом биологическим роботом Големом - вековой мечтой раввинов о создании “человека служебного”.

Цвет фигуры, естественно, - чёрный.

Сам “великий” объявляет, что к созданию модулера его вынудила, в конечном итоге, французская революция, которая заменила единицы измерения, связанные с размерами частей тела (локоть, палец, дюйм, фут (стопа), пядь, шаг) и перевела их в абстрактный символ метра. Корбюзье признаётся, что старые меры были неудобны в пересчётах, но идеальны для архитекторов Пантеона, индийских храмов и прочего, т. к. здания строились, исходя из пропорций и нужд человека и его тела.

“Метр, как и его основные части, безразличен к человеческому росту, тем более, что, как правило, в природе нет людей одного или двух метров”, - признаёт Корбюзье. “Применяя в архитектуре абстрактный метр, можно сбиться с верного пути. Иное дело архитектура фут-дюйм, преодолевающая все вековые преграды уверенно”.

“Тяжёлая индустрия... должна наладить серийное производство элементов дома. Строить серийные дома. Жить в серийных домах. Понимать смысл серийных домов”, - писал он ещё в 1921 году. Очевидно, что серийные дома предназначаются для гоев, которые всё более и более становятся серийными “людьми служебными” - вековой мечтой раввинов. Для серийного гоя-робота необходимо так спланировать серийное жилище, чтобы в его железобетонной коробке был минимум квадратных метров на одну голову, минимум высоты потолка, минимум комнат.

К примеру, с иезуитско-раввинистическим расчётом сыграть на классовых чувствах гоя-работника - столовая как отдельная комната объявляется буржуазным пережитком.

“Весь ритуал жизни буржуа строится на отрыве кухни от столовой и на соседстве столовой с гостиной. Но сейчас такие времена, когда скоро во всём свете не найдётся людей, готовых идти в прислуги. Острая нехватка домработниц наблюдается и у нас. Современное общество... возвращается к одному определяющему моменту: огонь-очаг-кухня, столовая - всё это объединяется в один комплекс, в одной-единственной комнате. Именно здесь собирается вся семья”.

Итак гой-служебный даже у себя дома должен быть приучен есть как кухарка: на кухне - это должно стать общепринятой нормой. Заодно постоянное вдыхание кухонных запахов, газа, гари и т. д. подсократит гоям продолжительность их жизни.

Первоначально модулер брал за основу рост гоя 175 см. Потом Корбюзье пришёл к выводу, что акселерация и расчёт на будущее заставляет взять за единицу ненавистную высоту гоя-голиафа” - 183 см. Однако невидимая праца еврейского Давида всё равно должна убить гойского Голиафа. Так, при размере 183 см, а с вытянутой рукой - 226 см для такого Голиафа достаточна санитарная норма потолка в 250 см. Для зажиточных гоев, а также для богоизбранных модулер допускает высоту потолка более 275 см (кооперативная квартира). Но подобная максимальная скученность гоев служебных “оправдывается” следующим лжесвидетельством Корбюзье, предусмотрительно высказанным ещё ранее: “Международная статистика, - писал он в письме к Гинзбургу, - свидетельствует о том, что самая низкая смертность наблюдается там, где наибольшая плотность населения: по мере концентрации смертность понижается. На этот счёт имеются неопровержимые данные”.

Для гоя-служебного модулер предусматривает такие типовые размеры как ступенчатую эскалацию цифр в см, чередующуюся каббалистическими 16 и 27: 1) 27 см высота сидения мебели модерн, 2) плюс 16 см = 43 см - высота нормального стула, унитаза, 3) плюс 27 см = 70 см - высота стола, 4) плюс 16 см = 86 см - жёсткая опора для рук человека (мойка, верстак), 5) плюс 27 см = 113 см (центр тела - пупок) - высокий верстак, 6) плюс 27 см - 140 см высота конторско- биржевой стойки, стола в столовых для еды в стоячку и т. п., 7) плюс 16 см, плюс 27 см - 183 см - рост гоя служебного, 8) ещё плюс 16 см, плюс 27 см = 226 см - гой стоит с вытянутой вверх рукой - это его высота до конца вытянутых пальцев руки.

Вся эта несложная комбинация преподносится ввиде цветной красно-синей ленты, напоминающей приятную для иудейского глаза змею, обвитую вокруг посоха Моисея.

При переводе в футы, указывает Корбюзье, все эти размеры совпадают с полными футами - дюймами, например, стандартный рост гоя служебного 183 см равен 6 футам и т. д. Вся “великая” заслуга Корбюзье заключается в переводе абстрактных метрических единиц в отрезки, которыми пользовались архитекторы прошлого, исходя из естественного деления человеческого тела. Естественно, что облечение этих расчётов в привычный для каббалистов и масонов якобы символико-магический вид не могло не привести в восторг поклонников каббалы во всех частях света: отсюда такая шумиха и такое создание раздутого паблисити Корбюзье как творца “гениального модулера”. Как и раньше это типичный пример оседлания и каббализации старых прописных истин, найденных ненавистными для иудеев гоями древних цивилизаций.

“Модулер - инструмент, который должен находиться на чертежном столе рядом с циркулем", - утверждает Корбюзье с присущей “богоизбранным” беззастенчивостью.

“Гениальность” белых домов-прямоугольников с плоской крышей и без карнизов, опирающихся на колонны - это не больше не меньше, чем дорогой сердцу Израиля традиционный тип ближневосточной постройки. Разница только в материале и размерах. На Ближнем Востоке колонны деревянные -между ними скот и кухня открытого типа. В железобетонных коробках Корбюзье - под домом - гараж. Плотный саман в малодождливом климате Ближнего Востока даже при плоской крыше хорошо держит воду - не хуже портландского цемента в евро- американских условиях погоды.

У Корбюзье на крыше бетонной коробки - место отдыха, сад. У ближневосточных жителей плоская крыша - тоже место отдыха, правда, без сада.

Если добавить, что даже и типовой, “серийный” ближневосточный дом тоже не придуман самими евреями, а украден вторгшейся в Палестину дикой кочевой ордой евреев в 1250 г. до н. э., оседлан как изобретение и присвоен себе, то Корбюзье - не более, чем вор, укравший “дубинку” у своих вороватых предков.

И если русский может гордиться тем, что изба - его собственное изобретение - великий шаг вперёд на пути человеческого прогресса, то для иудея, согласно Шулхан-Аруху, “имущество гоя есть добро, никому не принадлежащее, и должно расцениваться евреем как находка”. Поэтому он по иудейскому праву твердо уверен, что найденный ими и отобранный ещё в древности у древних палестинцев типовой ближневосточный дом есть, начиная с 1250 года до н. э., еврейское национальное достояние, которым следует гордиться, гордиться и внедрять как своё собственное при помощи таких лиц, как Корбюзье.

“Гениальность” модулера “великого архитектора” - также воровство, лишь слегка замаскированное формой Моисеева змия и каббалистикой цифр 16 и 27, выполненных в масонско-сатанинской расцветке, в чём, видимо, и кроется главная заслуга Корбюзье перед мировым Сионом. Сохранившиеся до наших дней мраморные унитазы Карфагена и Древнего Рима имеют по высоте всё те же 43 см, а плиты и судомойки на кухнях - 86 см.

Для Корбюзье и тех, кто создает ему безудержное паблисити, цифровые пропорции древних гойских зодчих есть имущество, никому не принадлежащее (по Талмуду), и Корбюзье рассматривается первым из “богоизбранных”, кто это имущество подобрал “как находку” и сделал своим достоянием.

Что же касается совета Корбюзье по физическому уничтожению тех гойских патриотов, которые мешали и мешают внедрению его примитива, его “эсперанто” в архитектуре, совета, облечённого в слова “мудрого халифа”, то это не более, чем раскрытие старой формулы Талмуда: “Лучшего из гоев убей!”

Ведь чем лучше гой для гоев, тем трефнее и вреднее он для иудеев!

Для нас “штемпелёванная культура” Корбюзье - не культура вовсе, она также антикультурна, как вдохновляющие её Ветхий Завет, Талмуд и Каббала, она также антикультурна, как сионизм и масонство, основанные на этих трёх китах иудаизма.

Для нас Корбюзье - вдохновитель и подстрекатель тех, кто разрушал наши святыни и убивал тех, кто пытался их отстоять.

Архитектура Корбюзье - есть архитектура космополитическая по форме и сионистская по содержанию.

Кандидат экономических наук, академик

Емельянов Валерий Николаевич